|
|
|
4езаре Манцони Непостоянство
- Да пошла ты к черту со своими дурацкими идеями!!! У тебя столько этих идей, и ни одну, слышишь, не одну ты не воплотила в жизнь! Так было, так есть и так будет! Ты все время строишь планы, что-то обещаешь,… а в результате ничего!!! – эти слова ударили больнее всего. Наверное, потому, что были правдой.
Я не могла ничего на это ответить. Просто стояла и смотрела, как Машкины тонкие музыкальные пальцы сжимались в кулаки. Она атаковала, а я не могла защититься.
- Ну что, что ты опять говоришь?! «все будет хорошо, я тебе помогу»!.. да чем ты сможешь мне помочь, неудачница хренова! Ты разве не понимаешь, что я потеряла работу… всё! Это всё из-за тебя!- Машка опустилась на стул и уронила голову на руки, темные волосы закрыли лицо, и я не могла видеть, плачет она или нет. Наверное, не плакала.
- Всё…- тихо повторила она. – всё, Аська. Хватит. Уходи и не возвращайся. Не хочу иметь с тобой ничего общего.
Я была разбита, убита, уничтожена. Меня выгнали, как паршивого пса. Сделать ничего было нельзя, оставалось только уйти, как можно тише закрыв за собой дверь, чтобы она могла скорей забыть о том, что я вообще когда-то переступала этот порог. Замок за спиной слегка щелкнул. В пустом подъезде этот звук больше походил на выстрел. «Ну и где свет в конце тоннеля?» - подумала я. Немного постояла просто так, облокотившись о затертые перила. Но ответ так и не пришёл. Тогда я стала спускаться по лестнице, считая ступеньки. 1, 2, 3, 4, 5… В голове шуршало Машкино «Всё…», как эхо.
Вывалилась на улицу в пасмурный ветреный денёк. На меня свалилось серое небо, мокрые высотки обступили со всех сторон. Надо было выбираться из этого спального района. Здесь я больше никому не нужна. Чувство обиды запоздало, но все же приползло, хилое такое, беспомощное и тоже уже никому ненужное. Вдвоём с ним мы и отправились пешком в центр города по совету Беспочвенного Оптимизма: «вдруг всё наладится?».
Я шла и пыталась подвести какой-то итог наших с Машей отношений, длившихся почти полгода. Вначале все, естественно, было замечательно. Потом – нормально, нас что-то просто держало вместе. А месяц назад нас с Машкой в кино случайно увидела её коллега. Потом мы столкнулись с этой девушкой в баре… не заметили её вовремя, и она стала свидетельницей не одного страстного поцелуя. По офису поползли слухи, и сегодня утром Машкин шеф заявил, что «не намерен держать в своей риэлтерской конторе извращенок». Если бы я знала её чуть меньше, то сказала бы, что она просто сорвалась, одумается, извинится и все будет как раньше. Но я хорошо знала её. Всегда спокойная, уравновешенная, сто раз подумает прежде чем сказать, тем более обвинить кого-то. Вывод один: она и вправду не хочет меня видеть. Никогда.
Так всё и закончилось. Я не могла даже понять, больно ли мне от этого. Кажется, ничего вокруг не изменилось. Только внутри пусто и глухо. Там темно, но не страшно. Это какая-то знакомая темнота. Я уже была в ней несколько раз и успела изучить каждый закоулок. Знаю, там душно. Но лёгкие не помогают… ерунда, пройдёт.
***********************************************
Временная работа – это хорошо. О тебе знают не много, да и ты не обязан загружать мозги лишней информацией о своих коллегах. Наверное, именно поэтому я не имею постоянного места работы.
По специальности устроиться удается редко, и это был один из тех случаев.
Дизайнер, молодой специалист?… вот поди-ка и поговори с клиентом, чего ему надобно, чего хочется, а потом мы ему счёт предъявим. Ну я и поехала. Фирма располагалась почти в центре, на первом этаже одного из отреставрированных особняков постройки первой половины XIX века. «Сухокопытов и сыновья». О, как! Целое семейство их, видите ли.
А внутри довольно безвкусный «евроремонт». Мне как молодому специалисту оставалось только вздыхать, глядя на своё отражение в зеркальном потолке.
- Добрый день, - раздался молодой женский голос. Я немного смутилась: надо же было так увлечься разглядыванием изощрений чьей-то фантазии и не заметить девушку.
Я смогла выдавить из себя только не совсем членораздельное:
- Здрасте…
- Вы к Аристарху Петровичу? – девушке надо работать диктором. Мне вот в жизни не произнести такого сочетания.
- Да. К нему. – Секретарша была похожа на фарфоровую статуэтку: хрупкая, стройная. Она оторвалась от своей кучи бумаг и изучала меня внимательными карими глазами.
- Насчёт рекламы? – она заметила моё смущение, и тонкие, красные от «LANCOME» губы сложились в приветливую улыбку.
- Верно, я дизайнер…
- Вам придётся немного подождать, Аристарх Петрович сейчас занят. Присаживайтесь. – Привычным движением она откинула со лба прядь тёмных волос. – Кофе?
«Милое созданье, я готова принять из Ваших рук яд, но только не этот!». Я отрицательно покачала головой и устроилась на стуле в углу «навороченной» приёмной. Казалось, секретарша Сухокопытова утратила ко мне всякий интерес, потому как вновь старательно заскрипела ручкой. А мне стало невыносимо скучно. Оторвать, что ли, её от дел?
- А вы давно тут работаете?
- Нет… офис открылся совсем недавно. – Она не привыкла ещё отвечать на вопросы, не касающиеся работы. – Можно встречный вопрос?
- Конечно.
- А интересная у вас работа?.. Трудная?
- Нормальная. Всё от клиента зависит…
Мои размышления были бесцеремонно прерваны распахнувшейся дверью в кабинет «шефа». Оттуда вышел молодой человек с кожаным портфелем в руке, и вслед за ним в дверях возник Сам – полный лысеющий дядечка преклонного возраста. Что ж, пришлось покинуть девушку.
- До свидания… - сказала я, уже направляясь к выходу.
- До свидания. Жаль, что мы не закончили разговор. – Снова на мне её внимательный взгляд.
- Ну, думаю, это не проблема. Можно как-нибудь встретиться. – Чувствую, как по лицу расползается широченная довольная улыбка.
- Давай завтра в 9 у памятника Пушкину.
- Отлично. Кстати, как тебя зовут?
- Маша.
- Очень приятно, Мария. - Чистая правда. – Настя будет ждать завтра у Пушкина.
Никогда я ещё не ехала в контору в таком приподнятом настроении.
********************************************************
Иногда мы просто гуляли, держась за руки. И на её плечи ложился первый снег, таял на губах, дрожал на ресницах. Мы говорили обо всём на свете, смеялись. Возможно, даже были счастливы…
- Аська, а ты знаешь, почему тает снег? – прошелестела Машка как-то раз, когда мы шли по нашей любимой старой аллее.
- Может, ему скучно с нами. А, может, ему просто не нравится постоянство…
- А тебе? Тебе постоянство тоже не нравится? – бывали дни, когда она говорила только вопросительными предложениями.
- С чего ты взяла?
- Ну… ты часто переезжаешь, часто меняешь работу,.. у тебя, наверняка, было много девушек…- Машка по-детски робко, трогательно опустила ресницы и мне захотелось их поцеловать.
- Вообще-то не знаю, не думала об этом. – Лучше было пропустить её замечания мимо ушей. Безопасней.
- А я – часть твоего непостоянства?- Машка упорно добивалась своего.
- Ты – часть меня, котёнок.
И мы возвращались домой и пили чай. Я тогда жила у неё, на кухне под потолком горела желтая лампа с розовым абажуром, а уличная темнота пряталась за белыми занавесками. И я не выпускала её руки. Она любила целовать мою улыбку.
В феврале в её форточку ворвался ветер и впервые хлопнула дверь с золотистой ручкой.
- Кто она???- Машка сидела у меня на коленях, вцепившись в плечи.
- Она?..
- Та, с которой ты была! И не говори, что между вами ничего не было!.. – её ногти больно впились в кожу.
- Я много выпила…
- Шлюха! – она вдруг разжала пальцы и ушла в спальню.
Я подыскала себе квартиру. Устроилась на работу.
Наверное, это всё же было непостоянство.
***************************************************
Когда мы снова нечаянно встретились в баре, на её ярких губах играла всё та же улыбка. Как ни в чём не бывало она спросила, люблю ли я её по-прежнему. Почему-то я ответила «да». И снова жаркие ночи в её постели…
Наверное, она просто не могла быть одна – ей было легче заново привыкнуть ко мне.
А мне не хотелось привыкать. Но она была привычкой, такой же, как сигареты.
Я бросаю курить.
|
|
|